Главная › Прихожая › Гордость и предубеждение. Размышления о завершающей сцене без дубляжа из фильма "гордость и предубеждение" Гордость и предубеждение чей перевод лучше

Гордость и предубеждение. Размышления о завершающей сцене без дубляжа из фильма "гордость и предубеждение" Гордость и предубеждение чей перевод лучше

Художественное оформление Евгения Парфенова aka www.tosska.ru
Обложка: http://www.ozon.ru/context/detail/id/3583787/
Эксмо, 2007.
ISBN 978-5-699-23366-3, Тираж 4000 экз. 70x108/32, мягкая обложка, 416 стр.

Развлеклись, называется.

Джейн Остен. Гордость и предубеждение
Перевод с английского Анастасии Грызуновой

ТОМ ПЕРВЫЙ

Глава I

Холостяку, располагающему приличным состояньем, надлежит питать склонность к обзаведенью женой - все на свете признают сие за истину.

Сколь бы мало ни были известны чувства или же сужденья подобного холостяка при первом его появленьи в окрестностях, истина сия столь прочно пускает корни в умах соседствующих семейств, что семейства оные чают помянутого холостяка законною собственностью своих дочерей.

Дорогуша господин Беннет, - в один прекрасный день молвила его супруга, - слыхали ль вы, что Незерфилд-парк наконец-то сдан?

Г-н Беннет отвечал, что о сем не слышал.

Однако же он сдан, - сообщила она. - Только что у нас побывала госпожа Лонг - она-то мне обо всем и рассказала.

Г-н Беннет не почтил сие откликом.

Ужель не хотите вы узнать, кто его снял? - в нетерпеньи вскричала его жена.
- Это вы хотите мне о том поведать, и я не возражаю выслушать вас.

Сего побужденья ей вполне достало.

Так вот, дорогуша, да будет вам известно, что госпожа Лонг сказала, будто Незерфилд снят весьма состоятельным молодым человеком с севера Англии; будто он прибыл в понедельник в запряженной четверкою карете и был столь очарован, что договорился с господином Моррисом тотчас же; будто он вступит в права пред Михайловым днем, а иные слуги прибудут в дом к концу будущей недели.
- Как зовут его?
- Бингли.
- Женат, холост?
- Ах! холост, дорогуша, еще как холост! Холостяк, да к тому ж богач - четыре или же пять тысяч в год. Какой дивный подарок нашим девочкам!
- Это как же так? при чем тут они?
- Дорогуша мой господин Беннет, - отвечала его жена, - отчего же вы так занудливы? Я помышляю о том, чтобы он женился на ком-нибудь из них, чего вы не можете не понимать.
- И он поселился здесь с подобным замыслом?
- Замыслом! какая ерунда, что вы такое говорите! Но крайне вероятно, что он может в одну из них влюбиться, а потому, едва прибудет, вам надлежит его навестить.
- Не вижу повода. Вы с девочками можете отправляться, или же пошлите их одних. Сие, пожалуй, будет и к лучшему - вы, любезная моя, соперничаете с ними красотою, и из всей делегации можете приглянуться господину Бингли более всех.
- Дорогуша, вы мне льстите. Я, разумеется, красотою обделена не была , однако теперь вовсе не притязаю на незаурядность. Даме с пятью взрослыми дочерьми надлежит оставить помыслы о собственной красоте.
- В подобных случаях дама зачастую красоты лишена, а стало быть, и помышлять не о чем.
- Однако, дорогуша, когда господин Бингли приедет, вам следует его повидать.
- Уверяю вас, сие выходит за пределы моего долженствованья.
- Но подумайте о дочерях. Только подумайте, сколь замечательна станет для одной из них такая партия. Сэр Уильям и леди Лукас намереваются посетить господина Бингли исключительно из подобных соображений - они, знаете ли, не имеют обыкновенья навещать приезжих. Вам безусловно следует отправиться, ибо, коли вы откажетесь, его не сможем навестить мы .
- Вы чрезмерно щепетильны. Полагаю, господин Бингли будет вам рад; я пошлю ему пару строк, заверю в искреннем своем согласьи на брак, какую бы дочь мою он ни выбрал; впрочем, надо бы замолвить словечко за мою крошку Лиззи.
- Нет уж, извольте ничего подобного не делать. Лиззи ни капли не лучше прочих; и уж точно и вполовину не так красива, как Джейн, и вполовину не так жизнерадостна, как Лидия. И однако же вы всегда оказываете предпочтение ей.
- Хвалить прочих особых резонов нет, - отвечал г-н Беннет. - Они глупы и невежественны, как всякие девицы; Лиззи же сообразительна поболе сестер.
- Господин Беннет, как можете вы подобным манером оскорблять своих детей? Вы дразните меня и тем наслаждаетесь. Вы вовсе не питаете сочувствия к расшатанным моим нервам.
- Вы ошибаетесь, любезная моя. К вашим нервам я питаю глубочайшее уваженье. Мы с ними давно приятельствуем. По меньшей мере двадцать лет я слышу, сколь любовно вы о них отзываетесь.
- Ах! вам не понять моих страданий.
- Надеюсь, однако, вы оправитесь и доживете до того дня, когда в окрестностях станут кишеть толпы молодых людей с четырьмя тысячами в год.
- Нам это без толку, даже если прибудет двадцать молодых людей, ибо вы не желаете их навещать.
- Можете не сомневаться, любезная моя, когда их станет двадцать, я навещу каждого.

Г-н Беннет являл собою столь диковинную мешанину вспыльчивости, остроумья саркастического сорта, холодности и чудачества, что на постиженье нрава его г-же Беннет не хватило и двадцати трех лет. Разгадыванье ее характера не представляло такого труда. Г-жа Беннет обладала недалеким умом, немногими познаньями и неустойчивым темпераментом. Будучи недовольною, она полагала себя нервной. Делом жизни ее было устройство дочерних браков; отрадою - визиты и сплетни.

Глава XX

Г-н Коллинз недолго пребывал в безмолвных размышленьях об успехе своей любви, ибо г-жа Беннет, коя околачивалась в вестибюле, ожидая конца совещания, едва увидев, как Элизабет открывает дверь и бежит мимо к лестнице, вступила в утреннюю столовую и поздравила гостя и себя со счастливыми видами на грядущее родственное сближенье. Г-н Коллинз принял и ответил на сие ликованье с равным удовольствием и затем в подробностях пересказал беседу, результатом коей, по его предположенью, мог быть совершенно доволен, ибо отказ, каковым племянница упорно ему отвечала, разумеется, проистекает из ее кроткой робости и подлинной тонкости ее натуры.

Сии сведенья, однако, всполошили г-жу Беннет - она бы и рада была успокоиться на мысли, что дочь ее отказом своим намеревалась поощрить двоюродного дядю, однако не смела сему верить, о чем и проговорилась.

Но не сомневайтесь, господин Коллинз, - прибавила она, - уж мы Лиззи урезоним. Я сей же миг с нею поговорю. Она девчонка весьма своенравная и глупая, не сознает своего блага, однако уж я-то ей объясню.
- Прошу прощенья, что перебиваю вас, сударыня, - вскричал г-н Коллинз, - но если она поистине своенравна и глупа, я не уверен, что она станет желанной супругою человеку моего положенья, кой, разумеется, ищет в браке счастья. Посему, если она настаивает на отказе, вероятно, лучше не понуждать ее к согласью, поскольку, обладая подобными недостатками темперамента, она не сможет поспешествовать моему блаженству.
- Сударь, вы неверно меня поняли, - взволновалась г-жа Беннет. - Лиззи своенравна лишь в подобных вопросах. В остальном же она добрейшая девочка, какие только жили на свете. Я немедля отправлюсь к господину Беннету, и мы вскоре все с нею уладим, не сомневайтесь.

Она не дала г-ну Коллинзу ответить, тотчас поспешила к супругу и воззвала к нему из дверей библиотеки:

Ах! Господин Беннет, вы потребны сию же секунду, мы все в смятеньи. Вам следует явиться и заставить Лиззи выйти за господина Коллинза, а то она твердит, что не хочет его в мужья, а коли вы не поторопитесь, он передумает и не захочет в жены ее.

Едва она вошла, г-н Беннет оторвал взор от книги и вперил оный в лицо супруги с невозмутимым равнодушьем, сей тирадою не поколебленным ни на гран.

Не имею удовольствия вас понимать, - молвил он, когда она завершила свою рацею. - О чем реченья ваши?
- О господине Коллинзе и Лиззи. Лиззи утверждает, что не выйдет за господина Коллинза, а господин Коллинз уже заговорил, что не женится на Лиззи.
- И что, по-вашему, я в силах совершить? Предприятье видится мне безнадежным.
- Поговорите с Лиззи сами. Скажите ей, что настаиваете, дабы она вышла за него.
- Пусть ее позовут. Она выслушает мое мненье.

Г-жа Беннет позвонила в колокольчик, и г-жу Элизабет призвали в библиотеку.

Подойди ко мне, дитя мое, - вскричал ее отец, едва Элизабет появилась. - Я послал за тобою касательно дела сугубой важности. Я так понимаю, господин Коллинз сделал тебе предложенье. Правда ли сие? - Элизабет отвечала, что правда. - Превосходно - и сие предложенье ты отвергла.
- Отвергла, сударь.
- Превосходно. Теперь мы подходим к сути. Твоя мать убеждена, что сие предложенье ты должна принять. Так, госпожа Беннет?
- Да, или я не желаю ее больше видеть.
- Несчастливый выбор стоит пред тобою, Элизабет. Отныне ты будешь разлучена с одним из родителей. Твоя мать не желает тебя видеть, если ты не выйдешь за г-на Коллинза, а я не желаю тебя видеть, если ты за него выйдешь .

Элизабет не сдержала улыбки, услышав подобный финал подобной завязки, однако г-жа Беннет, уверившая себя, что супруг глядит на сие дело желанным ею образом, была бесконечно разочарована.

Как вас понимать, господин Беннет? Вы обещали, что будете настаивать на их браке.
- Любезная моя, - ответствовал ее муж. - Я хотел бы просить о двух мелких услугах. Во-первых, дозволь мне единолично воспользоваться собственным умом, а во-вторых, сей комнатою. Я буду рад, если библиотеку при первой же возможности предоставят мне одному.

Невзирая на разочарованье в г-не Беннете, жена его, однако, стараний не бросила. Чередуя мольбы и угрозы, она заговаривала с Элизабет снова и снова. Она попыталась вовлечь в свою стратагему Джейн, однако та наимягчайшим манером отказалась вмешиваться - а Элизабет отражала материны атаки с подлинной серьезностью и игривым весельем попеременно. Тон ее менялся, однако решимость пребывала неизменной.

Г-н Коллинз тем временем в одиночестве размышлял о случившемся. Он слишком высоко себя ценил, чтобы постичь, какие резоны заставили племянницу ему отказать, и хотя гордость его была задета, он более никак не пострадал. Его расположенье к ней было вполне измышленным, а вероятность того, что Элизабет заслужила материн упрек, не дозволяла г-ну Коллинзу терзаться сожаленьями.

Пока семейство пребывало охвачено подобной смутою, в Лонгборн на весь день явилась погостить Шарлотта Лукас. В вестибюле она встретилась с Лидией, коя ринулась к ней и полушепотом вскричала:

Я так рада, что ты пришла, тут так забавно! Как думаешь, что утром стряслось? Господин Коллинз сделал Лиззи предложение, а она господина Коллинза не желает.

Шарлотта не успела толком ответить, ибо к ним с той же вестью прибежала Китти; едва они втроем вступили в утреннюю столовую, где в одиночестве сидела г-жа Беннет, последняя заговорила о том же, взывая к сочувствию юной г-жи Лукас и умоляя ее уговорить подругу Лиззи исполнить желанья всего семейства.

Прошу вас, помогите, дорогуша госпожа Лукас, - меланхолически прибавила она, - ибо все меня оставили, никто не сочувствует мне, меня жестоко используют, никому нет дела до моих расшатанных нервов.

Появленье Джейн и Элизабет избавило Шарлотту от необходимости отвечать.

Да-с, а вот и она, - продолжала г-жа Беннет, - вся из себя равнодушная, кабы жили мы в Йорке, она б о нас столько же думала, - только бы по-своему поступить. Но я вот что тебе скажу, госпожа Лиззи, коли ты намереваешься таким манером отвергать всякое предложенье, тебе вообще не видать никакого мужа, а уж я точно не знаю, кто станет тебя содержать, когда твой папенька скончается. Я тебя содержать не смогу, так и знай. С меня теперь довольно. Я, хочу напомнить, сказала тебе в библиотеке, что не желаю больше с тобой разговаривать, и увидишь, что я слово свое держу. Мне никакой нет радости беседовать с непочтительными детьми. Не то чтоб мне много радости беседовать с кем угодно. Люди, кои, подобно мне, страдают нервными расстройствами, к беседам не склонны. Никому не понять моих страданий! Но это как обычно. Тех, кто не жалуется, никогда не жалеют.

Дочери молча слушали сие излиянье, сознавая, что любая попытка урезонить мать или же утешить только усугубит раздраженье. Посему г-жа Беннет беспрепятственно болтала, пока к ним не присоединился г-н Коллинз, каковой вошел с миною еще величавей обычного, и увидев какового, г-жа Беннет молвила дочерям:

А теперь я настаиваю, чтобы вы, все вы, прикусили языки и дали нам с господином Коллинзом спокойно поговорить.

Элизабет тихонько вышла из комнаты, Джейн и Китти последовали за нею, однако Лидия не отступала, вознамерившись услышать все, что возможно, а Шарлотта, поначалу задержанная любезностями г-на Коллинза, чьи вопросы о ней самой и ее семействе были крайне обстоятельны, а затем легким любопытством, удовлетворилась тем, что отошла к окну и притворилась, будто не слушает. Скорбным голосом г-жа Беннет открыла намеченную беседу нижеследующим:

Ах, господин Коллинз…
- Дражайшая моя сударыня, - отвечал он, - станемте хранить по сему поводу строжайшее молчанье. Я далек от того, - вскоре продолжал он голосом, кой подчеркивал его неудовольствие, - чтобы сердиться на поведенье вашей дочери. Смиренье пред неизбежным злом - наш общий долг, и в особенности долг молодого человека, кой был, подобно мне, удачлив на заре карьеры; я уверен, что смирился. Вероятно, сему я не менее обязан сомненьям в безусловном моем счастии, удостой моя неотразимая племянница меня согласьем, ибо я не раз наблюдал, что смиренье совершеннее всего, когда благословенье, в коем нам отказано, начинает отчасти терять свою ценность. Вы не сочтете, надеюсь, будто я являю неуваженье к вашему семейству, моя дражайшая сударыня, ныне отрекаясь от моих притязаний на милость вашей дочери и не оказывая вам и господину Беннету чести, прося вас во имя моих устремлений навязать госпоже Элизабет вашу власть. Боюсь, я повел себя недолжным образом, восприняв отказ из уст вашей дочери, а не из ваших. Но все мы порою ошибаемся. Намеренья мои были определенно благими с самого начала. Целью своей полагал я найти милую спутницу для себя, не забывая о преимуществах для всей вашей семьи, и если манеры мои хоть сколько-нибудь достойны были порицанья, я умоляю меня простить.

Помните эту сцену? У нее нет дубляжа, она не вошла в дублированную версию фильма. Нигде в интернете я не кадров этой сцены. Вопрос: чем эта несколькоминутная сцена помешала прокатчикам? Почему ее не включили в прокатную дублированную версию фильма?
Вот три кадра из этой сцены:

Диалог:
- Как тебе вечер, дорогая?
- Великолепно! Но не называй меня "моя дорогая".
- Почему?
- Потому что так называет мой папа мою маму, когда сердиться.
- А как же мне тебя называть?
- Лиззи, ежедневно. Моя жемчужина - по воскресеньям. Моя Богиня - только в самых особых случаях.
- А как же мне называть тебя, когда я сержусь? Миссис Дарси?
- Нет. Нет. Называй меня Миссис Дарси, когда ты абсолютно, полностью и безоглядно счастлив.
- Миссис Дарси. Миссис Дарси. Миссис Дарси.

Собственно, вот и весь текст, который по каким-то неведомым причинам не включили в дублированную версию фильма.

И вот сегодня утром, пересматривая этот фильм, я словила образ: Элизабет полностью перешла в семьи мистера Дарси, отказалась от себя-прошлой, стала частью монады, она отдала себя мужу в служение. А это вполне могло не понравится феминистически настроенной части общества. А у Вас какие версии и мысли по этому поводу есть?

А сколько мудрости в Элизабет, в этой фразе: "Называй меня Миссис Дарси, когда ты абсолютно, полностью и безоглядно счастлив"! Каждый раз, когда он счастлив, он будет называть ее Миссис Дарси - то есть часть его самого.

Я пересматриваю свои любимейшие фильмы. Сначала я посмотрела "Гордость и предубеждение" 1995 года, режиссера Саймона Лэнгтона, с Колином Фертом и Дженнифер Или.

Обожаю этот фильм! Просто идеальное попадание всех исполнителей в образы! Идеальная Элизабет, идеальный Мистер Дарси. Хотя... мне Элизабет кажется красивее Джейн, а по книге и по фильму там должно быть наоборот. Но это единственное исключение. Каждый раз, когда я смотрю этот фильм, я отдыхаю и очищаюсь душой, столько радости доставляет мне этот фильм!

Потом я пересмотрела "Гордость и предубеждение" 2005 года, режиссера Джо Райта, с Кирой Найтли и Мэттью Макфейденом.

С первых кадров я начала ощущать некий дискомфорт. Потом смогла его поймать! Мне не понравилось, что героини там такие растрепанные, такие... без лоска совершенно. Ходят по улице с распущенными волосами, без шляпки. Раньше такое было немыслимо. И я начала думать, какую цель преследовал режиссер, когда сделал сестер Бэннет именно такими. И до меня дошло! Он специально сделал их растрепами без лоска, чтобы подчеркнуть их бедность, чтобы усилить социальное неравенство. Когда в фильме Саймана Лэнгтона Элизабет говорит мистеру Дарси: "Вы джентльмен. Я- дочь джентльмена" - так оно и есть. Они не бедствуют, они одеваются возможно не так богато, как сестры мистера Бингли. Но очень даже достойно. Их отец - действительно джентльмен. А в фильме Джо Райта мистер Бэннет... уже далеко не такой джентльмен. И дом у них уже не такой богатый. И мимо кухни по коридору в пристройку перегоняют хряка. И мистер Бэннет САМ руководит и этим перегоном, и вообще хозяйством. И по двору у них ходят гуси-куры. И если в фильме Саймона Лэнгтона не очень понятно, почему мистер Бэннет так страдал из-за происхождения и социального неравенства Элизабет. То в фильме Джо Райта это очень явно бросается в глаза. Элизабет вообще не ровня Дарси.
А в остальном мне и этот фильм очень понравился! Такие кадры есть красивые, настроенческие: восход солнца в самом начале. Элизабет на крутящихся качелях. Ливень. Элизабет на скале. Раннее утро в дымке и росе, встреча Элизабет и Дарси и почти финальный кадр с восходящим солнцем между ними. В первом фильме такого нет. И опять же Кира Найтли по накалу эмоций ярче, чем Дженнифер Или. Хотя Дженнифер Или как-раз очень в духе той сдержанной эпохи! А Кира Найтли - нет, она более современна. Но поэтому и более эмоциональна.

Короче говоря, обожаю книгу. Обожаю эти оба фильма! Могу смотреть их бесконечно! Мужики не разделают моих восторгов. что и не удивительно вообще-то. Это такие женские-женские книги-фильмы. :-)

На очереди все версии "Разум и чувство", еще вроде бы одна версия "Гордость и предубеждение", еще несколько фильмов по романам Джейн Остен, Джен Эйр в разных вариантах, "Грозовой перевал" в нескольких версиях. :-) А еще "Унесенные ветром" и "Скарлетт"! И "Королёк - птичка певчая". Столько интересного!!! :-)

Сайт издательства www.veche.ru

Джейн Остин

Лучшие друзья девушек – книжки

Хотя бы потому, что книжки несравненно доступнее бриллиантов. Но главное – они также лучше тех драгоценностей, что призваны украшать тела и ослеплять холодным блеском. Книги просвещают, обнадеживают и согревают души, являясь утешительным призом для девушек и женщин, не разучившихся мечтать. А как заметил Чехов – большой знаток женской психологии и создатель целой галереи незабываемых женских характеров, – именно читательницы обеспечивают славу писателям.

Существуют романы, написанные женщинами для женщин, и настоящим бриллиантом в их ряду считается сочиненный двести лет назад роман «Гордость и предубеждение» Джейн Остин (1775–1817).

Джейн родилась в английской провинции в многодетной семье приходского священника. Образование получила домашнее, но такого качества, какое редкая школа способна дать. Ее живой ум и веселый нрав, общительность и наблюдательность, насмешливый характер и злой язычок уже к двадцати годам помогли ей созреть как писательнице. Оставалось только поднабраться опыта, отточить стиль и вкус. Изначальная версия романа «Гордость и предубеждение» была сочинена Джейн в возрасте двадцати одного – двадцати двух лет, что для сколь-нибудь серьезной прозы не просто редкость, а почти исключение в истории мировой литературы. Через полтора десятилетия она переписала и издала под псевдонимом этот шедевр романистики (чрезвычайно любопытно, между прочим, сравнить главу третью «Гордости и предубеждения» с третьей главой «Евгения Онегина», в которых происходит знакомство главных героев). Ее книгами зачитывалась не только публика, но и монаршие особы, однако литературное признание она получила лишь за год до смерти благодаря статье прославленного Вальтера Скотта, восхищенного оригинальностью ее таланта. По-настоящему же Остин была признана «первой леди английской литературы» уже в ХХ веке.

Причиной того была новизна ее письма. Тогдашние «готические» романисты, романтические поэты и сам Вальтер Скотт писали о событиях необыкновенных и далеких, героических или пугающих. А Джейн Остин стала писать о вещах самых обыкновенных, близких, всем знакомых, но с такой наблюдательностью, глубиной проникновения и иронией, что обыкновенное переставало выглядеть приевшимся и привычным – в чем и состоит механизм всякого чуда. Ее предшественниками в английской прозе были Генри Филдинг и Лоренс Стерн, но в своем художественном исследовании мира людей Джейн стремилась избавиться от сатирических плакатных приемов и перейти к живописанию «смешанных характеров». Характеров с той или иной пропорцией хорошего и дурного в них, с перетеканием достоинств в недостатки и наоборот (что было известно уже древнекитайским авторам Книги Перемен), с присущей всему живому способностью развиваться и изменяться. Что не всеми и далеко не сразу было оценено в полной мере.

Заплатить за это Джейн Остин довелось по полной программе. Ее творческая жизнь оказалась удачной, а личная жизнь – нет. Счастьем Джейн было заинтересованно наблюдать и описывать перипетии судеб хорошо знакомых ей людей, вести оживленную переписку с родней и гостить в их семьях, заботиться о близких и наведываться в Лондон, где стали выходить ее книги. Ее коньком стала испокон веков ведущаяся охота на женихов и невест в условиях имущественного неравенства и сословных предрассудков, которые были всемогущи в ее время. Они-то и похоронили возможность замужества будущей писательницы то ли с будущим юристом, то ли с будущим священником. Еще пару брачных предложений она отвергла, надев в тридцать лет чепчик старой девы, а в сорок один умерла.

О, как на этот сюжет накинулись кинематографисты последних десятилетий – сколько зрительниц обрыдались на их фильмах и сколько зрительниц сделались страстными читательницами книг Джейн Остин и историй о ней самой!

Достаточно вспомнить роман Хелен Филдинг «Дневник Бриджит Джонс» и его экранизацию, в которых «Гордость и предубеждение» оказались пересажены на современную почву и снискали грандиозный успех во всем мире. Иронии в них несравненно больше, антураж современный, но суть от этого не изменилась.

В жизни одно, а в творчестве – другое. В его сотах остается чистый мед, собранный писательницей на делянках жизни. Например, история о том, как любовь ломает лед гордости и предубеждений – сословного высокомерия и ответных обид. С образцовым хеппи-эндом.

Игорь Клех

Книга первая

Холостяк, если он обладает солидным состоянием, должен настоятельно нуждаться в жене, такова общепризнанная истина.

И сколь ни мало известно о чувствах и намерениях подобного человека, когда он меняет местожительство, вышеупомянутая истина так прочно гнездится в умах его новых соседей, что с первой же минуты они смотрят на него как на законную собственность той или иной из их дочерей.

– Мой дорогой мистер Беннет, – в один прекрасный день объявила супруга означенного джентльмена, – вы слышали, что Недерфилд-Парк наконец-то арендовали?

Мистер Беннет ответил, что ничего об этом не слышал.

– Но да, да! Миссис Лонг только что побывала у нас и все мне рассказала.

Мистер Беннет безмолвствовал.

– Неужто вам не хочется узнать, кто там поселился? – нетерпеливо осведомилась его дражайшая половина.

– Зато вам хочется сообщить мне эту новость, и я готов ее выслушать.

– Так вот, мой друг, миссис Лонг говорит, что Недерфилд-Парк арендовал молодой человек с очень большим состоянием, проживающий на севере Англии. В понедельник он приезжал в коляске четверней осмотреть поместье и пришел в такой восторг, что тут же согласился на все условия мистера Морриса и переедет он туда еще до Михайлова дня, а некоторых слуг пришлет уже в конце будущей недели.

– Как его фамилия?

– Бингли.

– Женат или холост?

– Ах, мой друг, разумеется, холост. Холостой молодой человек с большим состоянием. Четыре-пять тысяч годового дохода. Какое счастье выпало нашим девочкам!

– Каким образом? При чем здесь они?

– Мой дорогой мистер Беннет, – воскликнула его супруга, – будто вы не знаете! Разумеется, вы поняли, что я представила, как он женится на одной из них.

– Во имя этой цели он и решил поселиться здесь?

– Цели? Вздор! Ну что вы такое говорите? Однако очень и очень может быть, что он влюбится в какую-нибудь, а потому вы должны сделать ему визит, едва он переедет.

– Не вижу зачем. Почему бы вам не посетить его вместе с девочками? Или лучше пошлите их к нему одних. Ведь вы так авантажны, что мистер Бингли всем им может предпочесть вас.

– Мой друг, вы мне льстите. Да, разумеется, я была очень недурна собой, но теперь уже не помышляю о том, чтобы пленять. Женщинам с пятью взрослыми дочерьми не пристало думать о собственной красоте.

– Женщины в подобном положении редко сохраняют столько красоты, что о ней стоило бы думать.

– Тем не менее, мой друг, вы непременно должны сразу же побывать у мистера Бингли по его приезде.

– Отнюдь не должен, уверяю вас.

– Но подумайте о своих дочерях. Только вообразите, какая это будет партия для одной из них! Сэр Уильям и леди Лукас не замедлят нанести ему визит по одной этой причине. Вы же знаете, они никогда первыми не посещают новых соседей. Нет-нет, вы должны побывать у него, иначе мне с девочками никак нельзя будет отправиться к нему с визитом.

– Право, вы слишком уж строго блюдете этикет. Не сомневаюсь, мистер Бингли будет весьма рад такому знакомству. А я вручу вам для него записку с заверениями в моем полном согласии на его брак с той моей дочерью, которую он удостоит своего выбора. Хотя, пожалуй, я замолвлю словцо за мою малютку Лиззи.

я что-то никак не могу прийти в себя, но все же хочу написать небольшой отзыв о данном переводе.
Прежде всего следует заранее оговорить, что я не считаю, что о данном переводе нельзя судить, не прочтя его полностью. По-моему, и единого брошенного взгляда достаточно,чтобы понять, что он является издеватеьством и искажением многими любимого романа, ведь первая фраза "Гордости и предубеждения" многими поклонниками творчества Остен выучена наизусть, как на русском (в переводе Маршака), так и на английском. Хорошо известна эта фраза и мне, но, прочтя вот это:

я тотчас впала в состояние легкого анабиоза, вызванного шоковой реакцией, и пребывала в нем еще несколько минут, не имея возможности вымолвить ни слова. Возвращаясь к переводу.

Я считаю, что выложенных отрывков вполне достаточно, чтобы вынести справедливое и осознанное суждение об этом переводе. Что же в нем не так? Да все! Я не филолог, но занималась (и занимаюсь) переводами, правда, в основном, с французского, но в принципе, идея для любого языка одна и та же: перевести текст максимально приближенно к оригиналу (причем изменения возможны и нужны, ибо все языки разные, и иногда просто не существует словесного эквивалента тому или иному слову, в таких случаях следует прибегнуть к какому-либо иному обороту), сохранив его атмосферу, попытавшись ее передать в соответствии с видением автора. Это трудная задача, и невозможно ее выполнить, не обладая должным ощущением обоих языков, а также самого переводимого произведения. Переводить же произведение, которое тебе ненавистно или же автора которого ты не выносишь, не следует. Полагаю, что данный перевод является как раз примером того, как переводчик взялся за работу над романом, который он по каким-то причинам ненавидит, и посему решил вдоволь поиздеваться над любимым многими текстом, мотивируя это тем, что
роман 1813 года - версий может быть сколько угодно. этому человеку ничто, даже Бернская конвенция, не мешает перевести роман самостоятельно. типа - делом заняться.
С примерно такой же ситуацией поклонники Остен столкнулись с выходом экранизации "Гордости и предубеждения"-2005, но это перенос текста на экран, визуализация, и тут, каким бы плохим не был фильм, нельзя говорить, что несоответствие оригиналу неоправдано. Это несоответствие было бы в любом случае, поскольку одна форма подачи информации переходит в другую, и тот же сериал 1995 года отличается от книги. И это нормально. Но подобное совершенно недопустимо в переводе. Что же в нем не так?
Неуместное употребление архаизмов и архаичных форм, чрезмерная витиеватость, неоправданные инверсии и проч. Возьмем, например, пресловутую фразу:
Холостяку, располагающему приличным состояньем, надлежит питать склонность к обзаведенью женой - все на свете признают сие за истину.
Налицо злоупотребление архаичными окончаниями в таких словах, например, как "состоянье", "обзаведенье", итп., которые, даже в русских текстах того времени употреблялись далеко не всегда, и чаще всего в поэзии. В данном переводе же они встречаются постоянно. Фраза столь тяжеловесна, что воспринимается с трудом, возможно, для тех, кто не так хорошо знаком с "Гордостью и предубеждением" могло бы понадобиться перечитать ее, чтобы понять смысл. Совершенно необоснованно употреблены слова "склонность" и "обзаведенье", ведь в оригинале читаем:
It is truly acknowleged, that a singe man in possesin of a good fortune must be in want of wife.
С натяжкой употребление этих слов можно было бы оправдать, но чувствуется рука дурного переводчика и очень дурной стилизации (подо что, кстати, неясно, если под русскую речь того времени, к чему стоит отнести и употребление "господин" и "госпожа" вместо "мистера" и "миссис", то переводчик явно плохо знает русскую литературу). Что же мы видим у Маршака?
Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену.
Следует отметить, что у Маршака полностью отражен стиль Остен, мы видим причастный оборот, не делающий фразу примитивной, но и не утяжеляющий ее. Мы видим перевод не дословный (к чему, судя по всему, в некоторых случаях стремится г-жа Грызунова, при этом не стесняясь менять некоторые слова так, как ей вздумается), но достоверный, передающий смысл и интонацию, что и требуется от перевода. Разумеется, перевод Маршака нельзя назвать идеальным, в нем есть свои недостатки, но по сравнению с этим:
- Дорогуша господин Беннет, - в один прекрасный день молвила его супруга, - слыхали ль вы , что Незерфилд-парк наконец-то сдан?
или с этим:
Чередуя мольбы и угрозы, она заговаривала с Элизабет снова и снова. Она попыталась вовлечь в свою стратагему Джейн, однако та наимягчайшим манером отказалась вмешиваться - а Элизабет отражала материны атаки с подлинной серьезностью и игривым весельем
попеременно.
он кажется просто верхом совершенства.
Следует отметить, что при измерной велеречивости перевод не создает должного впечатления: то есть впечатления пусть стилизации, но хорошей. Он создает впечатление издевательства над текстом. Речи мистера Коллинза, отличающиеся своей витиеватостью, просто теряются в таком переводе, они просто ничем не отличаются от всего остального повествования.
Например эта тирада мистера Коллинза
Вероятно, сему я не менее обязан сомненьям в безусловном моем счастии, удостой моя неотразимая племянница меня согласьем, ибо я не раз наблюдал, что смиренье совершеннее всего, когда благословенье, в коем нам отказано, начинает отчасти терять свою ценность.
ничем не отличается от таковой миссис Беннет
- Ах! Господин Беннет, вы потребны сию же секунду, мы все в смятеньи. Вам следует явиться и заставить Лиззи выйти за господина Коллинза, а то она твердит, что не хочет его в мужья, а коли вы не поторопитесь, он передумает и не захочет в жены ее.
и мистера Беннета:
- Не имею удовольствия вас понимать, - молвил он, когда она завершила свою рацею. - О чем реченья ваши?
Снова встает вопрос подо что была попытка сделать стилизацию? Под средневековый рыцарский роман? Под русскую письменную речь 19 века? Этот вопрос остается открытым, равно как и тот, почему в комментариях к данному посту мы читаем:
Господи, как прекрасно , просто праздник какой-то , вот это еще:
Просто невероятно, как стремительно - моментально! - подпадаешь под эту манеру. С трудом удерживаюсь, чтобы не начать писать так же:))) По-моему, очень и очень здорово! Поначалу кажется, что всё это немного нарочито, а потом понимаешь, что тут маса слоёв и подтекста. Думаю, это несомненная удача, поздравляю!
и особенно вот это:
огого!!! как здорово! у меня раньше при чтении Остен рот рвался от зевоты, а такое вот читается просто залпом!
и прочих этим подобных мнений. Но все-таки появились и разумные люди, отдавшие должное переводу и назвав его "чудовищным" и невозможным для прочтения, с чем трудно не согласиться.
И напоследок хотелось бы сказать, что мне искренне жаль тех, кто впервые возьмутся за "Гордость и предубеждение" в таком переводе. Поскольку я вряд ли смогла бы отдать должное юмору Остен, ее чудесному, живому языку и живым персонажам, прочтя роман в этом переводе, полностью искажающим идею и атмосферу произведения.